Режиссёр — это профессиональный зритель?

В обновлённый после реконструкции кинотеатр «Пушкинский» прибыл «Титаник» Джеймса Кэмерона. Фильм-катастрофа стал новым аттракционом, демонстрирующим все последние достижения Голливуда в области компьютерной графики и кинотеатрального показа с объёмным звучанием Dolby Surround.

Воплощение технического прогресса для неподготовленного зрителя всегда сродни магии, вызывающей чувство страха, удивления или восторга. Так первые зрители кинематографа выбегали из зала, боясь быть раздавленными прибывающим поездом, а зрители «Титаника» были заворожены воскрешением из мёртвых затонувшего почти век назад корабля.

Кино-аттракцион для российского зрителя стал новым способом сбежать от реальности. Я не был исключением. «Титаник», «Матрица», «Гладиатор», «Гарри Поттер» и «Властелин колец» являли цельные и запаянные миры, которые не хотелось покидать. Образы, созданные на экране, исключали возможность рационального мышления и возвращали в эру мифологического сознания, когда человек искренне верил в сверхъестественное.

Подобная зачарованность зрителя была результатом не только искусно созданной формы. В основе каждого из перечисленных фильмов лежала глубокая идея, воплощённая в персонажах и сюжете фильма. Но чтобы понять её, нужно было научиться смотреть фильм по-другому, преодолев магию технического прогресса.

В первые годы обучения режиссуре таким способом преодоления для меня стало переписывание фильма на бумагу. Отсмотрев сцену, я нажимал на паузу и переводил изображение в текст, разделив его на две части. В первой я описывал события, действия и слова персонажей, окружающую их обстановку, во второй — то, что этим хотел сказать автор, какую мысль вкладывал. Таким образом я воссоздавал два самых главных текста в кинопроизводстве — литературный сценарий и режиссёрскую экспликацию. И действительно, первый — это запись того, что мы видим и слышим на экране, а второй — режиссёрская интерпретация замысла.

По мнению Ролана Барта, кино располагает исключительно к прожорливости, но не к задумчивости, потому что, закрыв глаза, ты рискуешь пропустить самое главное. Именно поэтому, остановив течение времени фильма, я мог задуматься и определить суть конфликта, понять, как создаётся и проявляется характер персонажа. Мог увидеть мысль, которая всё время движется, закодированная в словах и поступках героев. И всё это нужно будущему режиссёру, чтобы научиться отвечать на один из главных для него вопросов: «Про что кино?». И тогда, совершая письменный анализ фильма, вы вдруг поймёте, что «Кинг-Конг» — это не просто огромная обезьяна, а образ дикой и могущественной природы, которую пытается обуздать человек. За тонущим лайнером «Титаник» вы увидите обречённое на гибель классовое общество, размещённое на нескольких палубах корабля.

Способность глубоко понимать замысел сценариста и режиссёра поможет вам при создании своих собственных фильмов. Переписывая их, вы убедитесь, что в хорошем кино нет ничего случайного. Каждый жест, каждая фраза, даже самый «мельчайший» кадр соотносятся с идеей картины. Особенное удовольствие доставит анализ классики кинематографа. Великие кинорежиссёры подобны великим художникам и композиторам. В их фильмах продуманы мельчайшие детали даже в кажущихся случайными кадрах.

Например, в фильме Федерико Феллини «Дорога» в нескольких сценах появляется бродячая собака, на которую можно и не обратить внимания. Но если вы смотрите фильм через паузу, то ни за что её не пропустите. В одной из сцен дети отнимают у собаки еду, а в другой — пьяный прохожий кидает в неё камень. В этих коротких кадрах как в зеркале отражаются отношения главных героев фильма — Джельсомины и Дзампано. Первая умеет преданно и искренне любить как собака, второй жесток и нечувствителен к проявлениям любви. Поняв это, у вас не возникнет сомнений в том, как трактовать состояние героини в последней сцене. Она буквально скулит как собака, сожалея об утраченном друге и пробуждая глубоко запрятанную совесть Дзампано. Из подобных деталей на экране рождается образлюбви, способной вызвать раскаяние даже у самого жестокого человека.

Подводя итог вышесказанному, нужно сказать, что обычный зритель приходит в кино за недостающим жизненным опытом, будто подглядывает саму жизнь через замочную скважину, а профессиональный зритель всегда старается ответить на вопрос: «Про что кино?» Последнего это заставляет всё время думать и лишает удовольствия, связанного с просмотром фильма, зато постепенно приближает к новому, ещё более мощному чувству, связанному уже с созиданием, с созданием своей картины.